| Главная » 2017 » Апрель » 10 » Финансовый омбудсмен рассказал, почему укрепился рубль
15:13 Финансовый омбудсмен рассказал, почему укрепился рубль |
 Курс национальной валюты зависит от нескольких факторов, отметил Павел Медведев
М. АНДРЕЕВА: Здравствуйте! Сегодня у нас в гостях финансовый омбудсмен Павел Медведев. Павел Алексеевич, здравствуйте. Большой у нас круг вопросов, много экономических новостей по вашему профилю. Давайте начнём с главного, что всех волнует, на что обращают внимание и наши слушатели. Банк России установил курс на завтра, на выходные и на понедельник. Всё упало. Рубль укрепляется. Я имею в виду, валюты упали: евро и доллар 51,07 и 54,28, доллар и евро соответственно. С чем это связано, Павел Алексеевич?
П. МЕДВЕДЕВ: Целый ряд факторов влияет на относительную стоимость рубля и валют. Один из важных факторов, что не так интенсивно надо платить по внешним долгам. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Из-за того, что невозможно за границей рефинансировать свои долги, компаниям пришлось их погашать за счёт внутренних российских резервов, это, конечно, тогда очень сильно ударило по курсу рубля, но теперь долги сократились. Поэтому целый год надо будет теперь платить меньше по сравнению с прошлым годом.
М. АНДРЕЕВА: А следующий пик выплат на какой период придётся?
П. МЕДВЕДЕВ: Следующий, если мне память не изменяет, в мае. Но он уже не будет таким острым, каким был в ноябре-декабре прошлого года. Отчасти из-за того, что так и было предусмотрено планами выплат и договорами, отчасти из-за того, что уменьшились долги.
М. АНДРЕЕВА: Я удивляюсь тому, что экономисты разных школ и направлений дают разные цифры. Даже краткосрочный прогноз. С вашей точки зрения, сколько будет стоить пара доллар-евро в ближайшей перспективе. Разные есть представления. Наш министр финансов, если я не ошибаюсь, говорил, что на уровне 52. Но такая оценка у него была на следующий год. А уже сейчас он ниже 52. Это в ближайшем времени изменится или дальше будет падать? Какой тренд?
П. МЕДВЕДЕВ: Вполне возможно, что его прогноз на будущий год как раз реализуется. К сожалению, или к счастью, сколько-нибудь точно прогнозировать курсы валют абсолютно невозможно, потому что факторов, которые влияют на это, очень много. И большинство этих факторов вне наших возможностей регулирования. Например, сейчас поговаривают, что рубль сейчас совершенно отцепился от нефти, что совершенно неправда, потому что из-за того, что нефть стоит относительно дёшево, мы мало зарабатываем валюты на внешнем рынке. Следовательно, мало валюты приходит на наш внутренний рынок, а когда на рынке чего-то мало, оно дорожает. Этот фактор, безусловно, работает. Но есть целый ряд факторов, которые действуют в обратную сторону. Один мы назвали – это прохождение пика выплат по внешним долгам. Опять-таки, не было бы счастья, да несчастье помогло. Из-за того, что доллар очень сильно вырос, довольно сильно упали доходы населения. Возможности населения покупать товары широкого потребления и даже продовольствия, привезённого из-за границы, очень сильно уменьшились. Поэтому импортёры, которые являются ажиотажными покупателями валюты, должны вовремя заплатить, потому что так написано в их договоре. Так же как и те, кто должен выплачивать валюту к определённому числу, в противном случае будут начисляться пени и штраф. В таком случае, если тебе нужно платить сегодня, то ты будешь покупать валюту сегодня, и ты готов заплатить за неё достаточно дорого. А сейчас два типа ажиотажных покупателей ушли. Центральный банк ведёт себя очень осторожно на этом рынке. Кое-кому нужна всё-таки валюта, потому что иностранные долги хоть и сократились, но они всё же существуют. Центральный банк для тех, кто продолжает быть должником и продолжает сейчас платить, сделал возможность приобретать валюту у себя. Это, конечно, всё равно расход валюты, но в такой форме, которая не нервирует рынок и не стимулирует падение рубля. Все эти факторы вместе предугадать совершенно невозможно, поэтому сказать, сколько будет стоить рубль в среднесрочной перспективе, я не могу. Строго говоря, неизвестно, сколько он будет стоить в понедельник. Хотя факторы, которые сейчас влияют на укрепление, в понедельник ещё не ликвидируются.
М. АНДРЕЕВА: То есть это не то чтобы тренд какой-то долгосрочный.
П. МЕДВЕДЕВ: Нет, это тренд. Вопрос в том, когда он переломится. Это, безусловно, тренд, поскольку несколько факторов, которые мы назвали, они не однодневные. Но есть факторы, которые действуют в противоположную сторону.
М. АНДРЕЕВА: И предсказать, когда они переломят ситуацию, пока невозможно.
П. МЕДВЕДЕВ: Не невозможно. Сейчас Иран, безусловно, выйдет на рынок нефти.
М. АНДРЕЕВА: Но у Ирана же небольшая доля рынка.
П. МЕДВЕДЕВ: 1% влияет на цены. Запасы «излишней» нефти относительно ежедневного потребления невелики. Тем не менее, они сильно влияют на цены. И цена вдвое ниже максимальной, которую мы наблюдали.
М. АНДРЕЕВА: Но много же игроков, их тоже низкая цена не устраивает. Тех же саудитов. А могут ли они пойти на сокращение?
П. МЕДВЕДЕВ: Они могут пойти в принципе на сокращение производства, добычи нефти, но это связано с огромными рисками, которые они понимают.
М. АНДРЕЕВА: Потеря рынка?
П. МЕДВЕДЕВ: Потеря рынка. И есть, кому заместить новые технологии, которые мы прозевали, к большому стыду для нас. Сланцевые технологии. Они совершенствуются не по дням, а по часам. Десять лет назад ещё можно было бы пренебрежительно говорить об этой сланцевой фантазии. Теперь уже о сланцевой фантазии пренебрежительно не скажешь. А ещё через пять лет, я думаю, сланцевая нефть будет вполне конкурентна с традиционной. Тем более что традиционные-то источники нефти беднеют тоже достаточно быстро. Поэтому сократить производство нефти очень опасно. Твоё место на рынке заместят мгновенно.
М. АНДРЕЕВА: Но вы же знаете, что были масштабные разорения в Соединённых Штатах Америки. Их не устраивал тот порог цены. Добыча становилась непродуктивной.
П. МЕДВЕДЕВ: Так устроена капиталистическая экономика. Тот, кто неэффективен, разоряется. А кто-то где-то в своем сарае, как Форд когда-то, готовит миру подарок. Либо принципиально новую процедуру изготовления автомобилей, либо принципиально новую процедуры добычи нефти. Кроме того, ещё одна принципиальная революция нами пока не замечается. Очень существенная часть энергии теперь получается из так называемых нетрадиционных источников. Это и не нефть, и не газ, и не уголь. Это ветер, солнце.
М. АНДРЕЕВА: Но у нас же тоже были какие-то разработки.
П. МЕДВЕДЕВ: Можно просто открыть интернет и узнать, что у нас в Подмосковье можно купить солнечные батареи для крыши своей дачи, которые вдвое эффективнее тех, что продавали два года назад, и дешевле. И я думаю, что здесь прогресс будет фантастическим. Приблизительно такой же по скорости, как прогресс в области компьютеров. Каждые два года компьютер становится почти вдвое дешевле и мощнее.
М. АНДРЕЕВА: Вы считаете, что мы уже прозевали и не догоним этого?
П. МЕДВЕДЕВ: Прозевали, да. Надеюсь, что ещё не так, как в том советском анекдоте, когда к нам приехали японцы знакомиться с работой завода, на котором производилось электронное оборудование. И директор спросил: «Скажите, пожалуйста, насколько мы от вас отстали?» Ответ был такой: «Навсегда». Я надеюсь, что здесь ещё не навсегда, но уже надо сильно торопиться и ментальность свою перестраивать. Очень большие энергетические начальники продолжают ещё говорить, что сланцевая революция – это миф.
М. АНДРЕЕВА: Несколько вопросов-комментариев. «Да всё это происки банков. Захотели – обвалили рубль, скупив заранее валюту. Теперь – наваривают».
П. МЕДВЕДЕВ: Как наваривают? Накупили валюты, а теперь стоимость валюты падает. Что же они наваривают, они теряют. Глупость они совершили, если верить нашему слушателю.
М. АНДРЕЕВА: «Рубль широко шагает. Боюсь, штаны порвёт», - так по-народному говаривал Райкин, пишет наш слушатель.
П. МЕДВЕДЕВ: Рубль не шагает широко. Он укрепляется очень умеренно и очень постепенно. И такое укрепление, я думаю, идёт на пользу нашей экономике. Хотя некоторые люди выражают сомнение. Дело в том, что если рубль стоит мало, они становятся, по их мнению, конкурентоспособными. Их продукция становится более дешёвой, чем аналогичная импортная. Это правда. Но правда ещё и то, что для того, чтобы развивать аграрный сектор, надо много техники разной купить, технологий. И, к сожалению, семеноводство у нас полностью потеряно, включая картошку. Картошка выращивается из иностранных клубней. Поэтому невыгодно, всё-таки, иметь слабый рубль, нужна некоторая золотая середина. Я очень надеюсь, что благодаря усилиям правительства и Центрального банка, разумной экономической политики, мы эту середину найдём. Но сама собой эта середина не находится. Нужны очень большие усилия.
М. АНДРЕЕВА: То есть слабый рубль плохо, сильный рубль плохо. Нас ничего не устраивает.
П. МЕДВЕДЕВ: Средний рубль нужен.
М. АНДРЕЕВА: «Если бы цены откатились назад вместе с долларом, но ведь цены не снижаются», – пишет нам Михаил. И в связи с этим приведу любопытное заявление, слова директора Ассоциации компаний розничной торговли Андрея Карпова, который в нашем эфире заявил, что укрепление рубля приведёт к снижению цен на продукты в течение двух недель.
П. МЕДВЕДЕВ: Это маловероятно. Я был бы очень доволен, если бы инфляция сократилась. То есть цены бы не упали, а стабилизировались. Тогда в среднесрочной перспективе граждане вернулись бы к тому уровню потребления, который был год с небольшим тому назад. Потому что цены не склонны падать не только на продукты, но и на труд. И постепенно, если бы стабилизировались цены на продукты, выросли бы зарплаты. Сейчас, к сожалению, зарплаты падают. Поэтому мечтать о падении цен не стоит. Надо сказать, что широкомасштабное падение цен для экономики вредно. Это очень долго объяснять, но поверьте мне на слово. Запад очень боится дефляции. А стабилизация была бы прекрасна.
М. АНДРЕЕВА: Вы говорите, маловероятно, что цены снизятся. Но они же ещё и заморожены, вот в чём дело, непонятно как считать. Сейчас цены не могут расти. Снижаться они могут, а расти нет.
П. МЕДВЕДЕВ: Почему, они растут, к сожалению. Они продолжают расти. Не так быстро.
М. АНДРЕЕВА: На основные жизненно важные товары заморозила же Ассоциация компаний розничной торговли цены.
П. МЕДВЕДЕВ: Кто же заморозит цены? Только самоубийца.
М. АНДРЕЕВА: На два дня заморозили. Это же известно.
П. МЕДВЕДЕВ: Я этому не очень верю. Но даже если им поверить, то они заморозили цены на некоторый очень ограниченный круг продуктов. Но продуктов потребляется значительно больше. И всё же наша официальная статистика показывает, что цены продолжают расти.
М. АНДРЕЕВА: И вы говорите, что плохо, если они будут падать.
П. МЕДВЕДЕВ: Да, могу в двух словах объяснить. Это называется дефляцией. Дефляция нехороша потому, что человек потребляет разный продукт. Он приходит в магазин и смотрит, сколько стоит телевизор. Скажем, десять тысяч рублей. А завтра, скорее всего, он будет, стоит 9500. Куплю его завтра. Приходит – действительно, 9500. Приду, послезавтра куплю. Это очень сдерживает потребление.
М. АНДРЕЕВА: Но слишком высокие цены тоже сдерживают потребление, когда ты понимаешь, что у тебя зарплата падает, а продукты дорожают, ты вообще себе телевизор позволить не можешь.
П. МЕДВЕДЕВ: Всюду хороша золотая середина. Большая инфляция – гибель для экономики, но и дефляция тоже гибель. Небольшая инфляция – та самая, к которой стремится наш Центральный банк, он стремится к 4%, а идеальной была бы 2-3%. Но 4 тоже очень хорошо. Сейчас у нас, к сожалению, практически 17. Это ужасно.
М. АНДРЕЕВА: Что с ключевой ставкой? Когда мы говорим о том, что из-за слабого рубля конкуренции меньше для наших производителей, это, казалось бы, хорошо. При том условии, что они могут свободно кредитоваться по какой-то небольшой ставке. У нас ставка по-прежнему высокая. Скоро собрание Центробанка, 30 апреля. Как вы полагаете, насколько регулятор решится в этот раз что-либо изменить?
П. МЕДВЕДЕВ: Если бы я был регулятором, я бы не решился. Дело в том, что 17% накоплено за год инфляции, а ставка-то уже 14. Это значит, что Центральный банк дарит деньги, и ещё приплачивает при этом 3% тому банку, которому он выделяет кредит. То есть если инфляция 17, а банк выдает кредит под 14 на год, то через год инфляция облегчила бы возврат денег. Тот, кто взял взаймы, выиграл бы 3%. Не заплатил бы за деньги, а получил бы 3% от Центрального банка. Это совершенно недопустимо. Если бы я принимал решение, я бы оставил 14%. Я бы не повышал, чтобы не нервировать рынок, который настроен сейчас на понижение инфляции. Это ещё не произошло де-факто, но очень похоже, что дело к тому идёт, потому что цены растут, но не так быстро, как раньше. Надо ещё подождать какое-то время, до 30 не так много осталось. Тенденция проявится. Я бы все-таки оставил 14%. Хотя подавляющее число агентов экономики считают, что это не просто неправильно, а это вредительство.
М. АНДРЕЕВА: Да, Центробанк подозревали в этом.
П. МЕДВЕДЕВ: Да, я в основном поддерживаю то, что делает Центральный Банк, но очень жёстко его критикую за то, что он недостаточно внимателен к нашему родному населению. Не объясняет ему, что он делает. Население, всё-таки, в основном состоит не из финансистов, а из непьющих слесарей, из первоклассных хирургов.
М. АНДРЕЕВА: Павел Алексеевич, всё понятно, когда мы говорим о рядовых членах общества, далёких от экономики. Но когда мы разговариваем с промышленниками, когда говорим с депутатами, которые в специальные комитеты, и они все в один голос говорят, что Центробанк ведёт неправильную политику. Они тоже неграмотные?
П. МЕДВЕДЕВ: Они далеки от экономики.
М. АНДРЕЕВА: Промышленники далеки от экономики? Они говорят, что им негде деньги брать, чтобы производство развивать.
П. МЕДВЕДЕВ: После того, как Гайдар отпустил цены, за что был тысячу раз проклят, в мозгах у людей сложилось такое представление: если у вас есть деньги, вы можете получить любой товар. При советской власти было не так. Была такая присказка снабженцев: были бы фонды, деньги найдутся. Фонды – это право на получение кирпича, например. Вот если бы вы получили право на десять тысяч штук кирпича, деньги у вас найдутся, чтобы за них заплатить. Право надо было выбить. Теперь такое есть впечатление, что если есть деньги, то всё можно купить. Неправда, если слишком много денег, то ничего нельзя купить, потому что цены будут расти. Руководитель производства видит свои расходы и доходы. Он думает, что если ему дать денег, он купит части комплектующие и соберёт свой трактор, то будет прекрасно. А кто купит трактор?
М. АНДРЕЕВА: Михаил пишет: «Основная функция Центробанка – не получение прибыли, а стабилизация курса рубля и стимулирование роста экономики. Для этого ставка должна снижаться. А вы рассуждаете так, как будто Центробанк – это коммерческий банк».
П. МЕДВЕДЕВ: Слова не было про то, что Центральный банк – коммерческий. А теперь по поводу стабилизации курса рубля. Пока ставка Центрального банка была низкая, рубли были доступными.
М. АНДРЕЕВА: Вы 10,5 ставку называете низкой или какую?
П. МЕДВЕДЕВ: Когда она была 8%, а еще раньше 5.
М. АНДРЕЕВА: Какие времена это были?
П. МЕДВЕДЕВ: В течение года ставка очень сильно выросла, но в свое время она была очень низкая. Рубли были доступны, они были дёшевы для агентов экономики. И всякий умный человек, представлял ли он себя или юридическое лицо, понимал, что надо торопиться и покупать доллары. Потому что при такой доступности рублей другой агент экономики поступит так же и купит эти доллары. Что и происходило. И Центральному банку было очень трудно с политической точки зрения, потому что 90% людей лучше Центрального банка понимают, что нужно делать. И эти 90% нельзя обижать. Поэтому Центральный банк тянул с повышением ставки. И когда бомба взорвалась, тогда он решился. И поднял до 17%. Если бы в стране жили не такие умные люди, которые разбираются в экономике, он конечно бы раньше поднял ставку.
М. АНДРЕЕВА: Павел Алексеевич, летом будут рассматривать вопрос о санкциях. Точнее, заканчивается действие санкций. Как полагаете, их продлят в отношении России?
П. МЕДВЕДЕВ: Я очень надеюсь, что нет. И сейчас есть некоторые факторы, которые мне помогают так думать. Улучшается обстановка вокруг Украины. Кажется, и физически улучшается, но риторика точно становится более мягкой.
М. АНДРЕЕВА: А почему хорошо, если санкции снимут? Все же расслабятся сразу. Нам обязательно нужно работать в каких-то экстремальных условиях. Тогда хоть что-то будет. А если снимут санкции, то всё опять потечёт.
П. МЕДВЕДЕВ: Вы правы отчасти, но только вы совершенно отчаянный пессимист. Я всегда думал, что я самый главный пессимист в России, а оказывается, вы ещё больший.
М. АНДРЕЕВА: Почему? Может быть, я реалист?
П. МЕДВЕДЕВ: Потому что надеяться на импортозамещение при сложившихся условиях абсолютно невозможно. Ровно так же, как если долго произносить слово «халва» и надеяться, что станет сладко во рту. Дело в том, что уже давно, ещё до санкций, начали падать капиталовложения в российскую экономику. После санкций они резко пошли вниз. Если нет капиталовложений, то есть работает только то, что было сделано в прошлые эпохи. А производительность этого уже падает, и нет возможности построить новое, тогда как надеяться на то, что будет увеличиваться выпуск продукции в нашей стране? Нельзя на это рассчитывать. Более того, мы импортозаместить даже собственную нефть не можем. В этом году производство нефти относительно прошлого года немного, но всё-таки упадёт, потому что мы не можем разрабатывать более сложные месторождения без иностранной техники и без капиталовложений. А уж что о сыре говорить. Сыр точно мы можем производить только в очень ограниченных количествах.
М. АНДРЕЕВА: Но сыр – это не самое страшное, согласитесь. То, что вы рассказали про нефть – это любопытно, потому что нам технологии для разработки тоже запретили поставлять.
П. МЕДВЕДЕВ: Вот именно. Думать, что очень умные немцы могут самостоятельно сделать «Мерседес» – очень наивно. «Мерседес» теперь делает весь мир. Ровно так же российская экономика не может жить без других экономик. Поэтому санкции нужно преодолевать как можно скорее. Не говоря уже о том, что санкции, которые мы сами на себя наложили, и которые мы можем снять без всяких препятствий.
М. АНДРЕЕВА: Что это значит?
П. МЕДВЕДЕВ: Мы запретили себе потреблять относительно дешёвые продукты из европейских стран.
М. АНДРЕЕВА: А это зависит от наших ответных санкций?
П. МЕДВЕДЕВ: Разумеется. И главное, что президент двадцать раз уже сказал, что тот, кто накладывает на другого санкции, страдает от этого ещё больше. Разве это неверно для нас? Верно. И в магазине, соседнем с моим домом, еще совсем недавно год назад, можно было купить яблоки польские за 35 рублей. Теперь самые дешёвые стоят 69,90.
М. АНДРЕЕВА: Павел Алексеевич, но если не мы начали первые. Нам смолчать?
П. МЕДВЕДЕВ: Мы христианская страна, поэтому прощать категорически запрещено, конечно, зуб за зуб, как написано в Евангелие. Или это в другой книжке, извините?
М. АНДРЕЕВА: То есть надо было простить.
П. МЕДВЕДЕВ: Надо вести себя рационально. Если год тому назад 19 млн. граждан жило за чертой бедности. Среди этих 19 млн., по крайней мере, половина маленьких детей. Потому что очень часто, когда рождается второй ребёнок, семья очень часто попадает в малообеспеченные. Маленькому ребёнку, по крайней мере, до трёх лет необходимо сбалансированное питание. Эти семьи не могут дать сбалансированное питание. Значит, мы готовим кандидатов для нашего медицинского обеспечения, которое тоже хромает на четыре лапы. Мы заранее ставим перед этими детьми преграды в образовании, потому что они и ментально развиваются медленно.
СЛУШАТЕЛЬ: Что у нас за экономика, Павел, если народу невозможно понять, что в ней происходит? И второй вопрос, что подсказывает Ваша интуиция, к концу года московская недвижимость в долларах подешевеет или подорожает?
П. МЕДВЕДЕВ: Это очень сильно зависит от большой политики. Если доходы граждан, как и сейчас, будут падать, в январе-феврале они упали практически на 10%, то конечно, недвижимость будет дешеветь.
М. АНДРЕЕВА: А что касается экономистов, кому всё-таки верить?
П. МЕДВЕДЕВ: Дело же не в экономике, а в образовании. Теперь кто такой доктор наук понять невозможно. Особенно после того, как «Диссернет» выпустили. Я теперь скрываю, что я доктор наук.
М. АНДРЕЕВА: Павел Андреевич, мы собираем к прямой линии с президентом вопросы от наших слушателей и гостей. Ваш вопрос Владимиру Путину, если бы вы могли его задать.
П. МЕДВЕДЕВ: Я бы попросил Владимира Владимировича обратить внимание правительства на его высказывание по поводу санкций. По поводу того, кто страдает от санкций больше: тот, кто их накладывает, или тот, кто их получает.
М. АНДРЕЕВА: Спасибо. Финансовый омбудсмен Павел Медведев был у нас в студии.
|
|
Просмотров: 298 |
Добавил: lauhinra1976
| Рейтинг: 0.0/0 |
| |
